Идейно-художественное своеобразие поэмы «Бахчисарайский фонтан» Пушкина А.С.

Анализ стихотворения А.С. Пушкина
"Фонтану Бахчисарайского дворца"
Стихотворение А.С. Пушкина "Фонтану Бахчисарайского дворца" было написано в 1824 году во время его ссылки в село Михайловское, "в дальний северный уезд". Поэт жил один в пустом доме, в глуши псковских лесов. Пушкин мучился, вспоминал Юг, Крым.
Стихотворение отражает его впечатление от посещения Бахчисарая. В 1820 году он побывал в этом крымском городе и осмотрел ханский дворец. Перед Пушкиным открылась весьма неприглядная картина. "Вошед во дворец, - вспоминает поэт в отрывке из письма, - увидел я испорченный фонтан; из заржавой трубки по каплям падала вода. Я обошёл дворец с большой досадой на небрежение, в котором он истлеваетЕ"
Однако в стихотворении вместо "заржавой трубки" и прозаических "капель" возник фонтан, поэтически идеализированный:
Твоя серебряная пыль
Меня кропит росою хладнойЕ
Сюжет произведения связан с крымской легендой о польке - пленнице ханского гарема, Марии Потоцкой, которую поэт услышал ещё в Петербурге, в семье Раевских. Это повествование стало толчком к созданию стихотворения.
Основной темой стихотворения является любовь воображаемых героинь поэмы "Бахчисарайский фонтан":
Или Мария и Зарема
Одни счастливые мечты?
Иль только сон воображенья
В пустынной мгле нарисовал
Свои минутные виденья,
Души неясный идеал?
Эти романтические образы символизируются двумя розами:
Фонтан любви, фонтан живой!

Речь идёт о "счастливых мечтах поэта" - Марии и Зареме. Образы двух героинь даны лишь как "сон воображенья" автора вне связи с историко-культурными проблемами. Зато в описании фонтана мы находим символ, подчёркивающий контраст двух цивилизаций.
Пушкин придал своему стихотворению восточный колорит. Отсюда не свойственный поэту украшенный, метафорический стиль ("поэтические слёзы", "серебряная пыль", "светило бледное гарема", "ключ отрадный"), помогающий перенестись в ханский дворец и ощутить таинственное веяние прошлого.
Эмоциональность произведения достигается выразительными эпитетами: "фонтан живой", "фонтан печальный", "неясный идеал", "пустынная мгла", "сон воображенья".
В стихотворении звучат философские размышления о тленности человеческих чувств, поэтому язык произведения богат старославянизмами: "немолчный", "говор", "хладный", "вопрошал", "светило", "виденье", "ужель", "хвала", "забвенно".
Произведение написано четырёхстопным ямбом.
Фонтан любви, фонтан живой!
Принёс я в дар тебе две розы.
В первом четверостишье рифма перекрёстная.
Фонтан любви, фонтан живой!
Принёс я в дар тебе две розы.
Люблю немолчный говор твой
И поэтические слёзы.
Во втором четверостишье - охватная.
Твоя серебряная пыль
Меня кропит росою хладной:

Журчи, журчи свою мне быльЕ
Композиционно произведение можно разбить на две части. В первой поэт обращается к фонтану, как к символу любви. Во второй части автор переносится мыслями в далёкие времена, пытаясь представить себе героинь, Марию и Зарему, в стенах Бахчисарайского дворца. Размышления о прошлом фонтана навевают грустное настроение. ("Фонтан любви, фонтан печальный!")
Благодаря мастерскому владению звуком, поэт добивается эффекта непрекращающегося, падающего потока воды:
Ах, лейся, лейся, ключ отрадный!
Журчи, журчи свою мне быльЕ
Мы словно слышим "немолчный говор" фонтана.
Напевность, плавность тона достигается за счёт ассонанса (в стихотворении чередуются гласные о-а-ю-е:
"Фонтан любви, фонтан живой!")
Удачно сочетаются гласные и согласные звуки, часто используются сонорные звуки
("Фонтан любвиЕ люблю немолчныйЕ")
Величайшее мастерство Пушкина состоит в том, что этот удивительный подбор звуков сделан непринуждённо, как бы незаметно; слова выбраны не по звуковому составу, а по смыслу. Читая это стихотворение, думаешь, что других каких-нибудь слов здесь и не могло быть.
Для поэта важно не только нарисовать картину фонтана, но и передать ощущения, которые он в нём рождает. С этой целью Пушкин использует приём умолчания: многоточия во второй
Ах, лейся, лейся, ключ отрадный!
Журчи, журчи свою мне быльЕ
и третьей строфе
Но о Марии ты молчалЕ

Риторические вопросы и восклицания ("Фонтан любви, фонтан печальный!", "И здесь ужель забвенно ты?", "Или Мария и Зарема одни счастливые мечты?"), назывные предложения ("Светило бледное гарема!", "Фонтан любви, фонтан живой!") придают стихотворению торжественность и откровенность.
Формы глаголов первого лица и употребление личного местоимения "я" помогают почувствовать присутствие лирического героя в образе самого автора ("Люблю немолчный говор твой!, "И я твой мрамор вопрошал", "Принёс я в дар тебе две розы").
Стихотворение относится к любовной лирике Пушкина, к жанру лирического произведения. Ключевым словом произведения является слово "люблю" ("фонтан любви", "люблю немолчный говор").
Таким образом, анализ содержательной и языковой сторон стихотворения "Фонтану Бахчисарайского дворца" позволяет нам увидеть в Пушкине великого художника слова, создавшего яркие образцы русской поэзии, глубокие по содержанию и изящные по форме. Поэтому, вновь и вновь обращаясь к творчеству А.С. Пушкина, хочется воскликнуть:
Евздохну в восторге молчаливом,
Внимая звуку струн твоих.

Не молкнет лишь фонтан в печальном запустенье,

Фонтан гаремных жен, свидетель лучших лет,

Он тихо слезы льет, оплакивая тленье:

О слава! Власть! Любовь! О торжество побед!

Вам суждены века, а мне — одно мгновенье,

Но длятся дни мои, а вас — пропал и след.

А. Мицкевич

Фонтан слез (сельсебиль) - творение мастера Омера в память рано умершей жены Крым-Гирея. Созданным иранским художником в 1764 г. фонтан первоначально был установлен у стены мавзолея Диляры-Бикеч. На свое нынешнее место во внутреннем дворике Хансарая фонтан был перенесен уже при Потёмкине, а изначально он находился на садовых террасах Дворца близ мавзолея Диляры-бикеч - женщины, жившей в Ханском Дворце в эпоху Крыма Гирая (1758-64). С именем Диляры-бикеч было связано несколько замечательных построек в городе - и при этом ее личность, о которой в исторических документах не сохранилось никаких следов, оставалась и до сих пор остается совершенно загадочной. Тайна, окружающая имя Диляры-бикеч и историю создания фонтана на ее могиле, вызвала к жизни романтические легенды, рисующие Диляру как возлюбленную хана Крыма Гирая.

Личность Диляры-Бикеч — «прекрасной девушки» — совершенно не выяснена и окутана поэтическими легендами. Ее считали христианкой — то ли грузинкой, то ли черкешенкой; существовала версия, согласно которой Диляра — искаженное имя гречанки Диноры Хионис, жившей в Салониках, откуда она поехала морем в Каффу (Феодосию) к дяде: буря прибила судно к Очакову и здешний паша отвез девушку к Крым-Гирею.

Карл Брюллов. Бахчисарайский фонтан

Хан долго добивался ее любви, но девушка оставалась горда и непреклонна: далее, согласно легенде, одна из жен хана — Зарема — из ревности утопила ее в бассейне, за что была отравлена. Одну из легенд Пушкин услышал в семействе генерала Раевского, вместе с которым путешествовал по Кавказу и Крыму в 1820 г. и в это же время побывал в Бахчисарае. Легенда о Марии Потоцкой, похищенной в Польше и жившей в гареме под именем Диляры-Бикеч, ее смерть от руки ослепленной ревностью Заремы, фонтан, установленный в память о ней, вдохновили Пушкина на поэму «Бахчисарайский фонтан» и стихотворение «Фонтану Бахчисарайского дворца».

Едва ли будет преувеличением сказать, что творческое воображение поэта вдохнуло новую жизнь во дворец, представший не просто историческим памятником, но и обителью романтических образов и живых человеческих страстей. Фонтан же — «родник», «источник жизни» в традиционном понимании — превратился в его сердцевину под пером поэта, возвеличившего другого мастера, которому в мраморе фонтана удалось гениально выразить извечную тему любви и смерти.

Сцены из балета Б. Асафьева "Бахчисарайский фонтан"

Главные роли исполнили: Галина Уланова (Мария), Майя Плисецкая (Зарема), Пётр Гусев (Гирей), Юрий Жданов, Игорь Бельский.

Все жены спят. Не спит одна.

Едва дыша, встает она;

Идет; рукою торопливой

Открыла дверь; во тьме ночной

Ступает легкою ногой...

В дремоте чуткой и пугливой

Пред ней лежит эвнух седой.

Ах, сердце в нем неумолимо:

Обманчив сна его покой!..

Как дух, она проходит мимо.

Пред ней покоилась княжна,

И жаром девственного сна

Ее ланиты оживлялись

И, слез являя свежий след,

Улыбкой томной озарялись.

Так озаряет лунный свет

Дождем отягощенный цвет.

Опустошив огнем войны

Кавказу близкие страны

И селы мирные России,

В Тавриду возвратился хан

И в память горестной Марии

Воздвигнул мраморный фонтан,

В углу дворца уединенный.

Журчит во мраморе вода

И каплет хладными слезами,

Не умолкая никогда.

Младые девы в той стране

Преданье старины узнали,

И мрачный памятник оне

Фонтаном слез именовали.

Фонтан любви, фонтан живой!

Принес я в дар тебе две розы.

Люблю немолчный говор твой

И поэтические слезы.

А.С. Пушкин

Ислам запрещал художнику-мусульманину изображать человека и все живое, кроме растений, поощряя его тем самым к широкому употреблению языка символов. На мраморной плите, украшенной растительным орнаментом, в нише, расположены чаши. В верхней части ниши вырезан цветок лотоса из пяти лепестков, символизирующий человеческое лицо (в цифровой символике — пять обозначает человека). Из трубки, скрытой в центре цветка, капля за каплей падают «слезы», в верхнюю среднюю чашу. Из нее вода попадает в боковые чаши, а затем в следующую среднюю. Этот мотив — раздвоение потока и его последующее соединение — повторяется трижды. У подножия памятника на плите Омер изобразил похожую на улитку спираль, символизирующую продолжение жизни.

Легенда поэтически интерпретирует символику фонтана: мраморный цветок подобен глазу, роняющему слезы. Слезы наполняют горем Чашу сердца (верхняя большая чаша). Время лечит скорбь и она утихает (пара меньших чаш). Однако память воскрешает боль снова (средняя большая чаша). Так продолжается всю жизнь - страдания сменяются просветлениями и наоборот - пока человек не закончит земной путь и не приблизится к порогу вечности (символом вечности считается спираль у подножия фонтана).

Вслед за Пушкиным образ Бахчисарайского дворца и его фонтана пленял воображение многих посетивших эти места поэтов и художников — Вяземского, Жуковского, Грибоедова, Мицкевича. Высланный в Крым из Одессы за участие в тайной патриотической организации польской молодежи, великий польский поэт выразил свои крымские впечатления в прекрасном цикле «Крымских сонетов». Из них Бахчисараю посвящено четыре:

«Бахчисарай», «Бахчисарай ночью», «Гробница Потоцкой», «Дорога над пропастью в Чу фут-кале». В городе, пережившем свою славу, среди руин и надгробий лишь журчание фонтана предстает поэту лепетом самой жизни.

Мрамор, который умеет плакать

Несколько столетий назад о Бахчисарайском фонтане в России было известно мало, пока А.С. Пушкин не вдохновился им после путешествия в Крым. Это место овеяно множеством легенд и сказаний вроде «Тысячи и одной ночи», ведь расположен этот фонтан в воплощении востока на Крымском полуострове - в Ханском дворце.

Сказание о мужских слезах

Легенда о Фонтане слёз - Сельбиле повествует о грозном и свирепом хане Крым-Гирее, который провёл всю свою жизнь на войне. Он совершал набеги, жёг города и не щадил никого - ни женщин, ни детей. Он любил власть и не хотел, чтобы кто-то отобрал у него трон. А потому убил всех вероятных наследников из своего рода. Хан упивался своим могуществом, ему нравилось, как трепетали его жертвы. Никого и ничего Крым-Гирей не любил, кроме славы и власти. Люди говорили, что у него не сердце, а комок шерсти, потому что не отзывалось оно ни на что.

Но настал день, когда силы уже начали оставлять хана. Он постарел, и сердце его стало мягче, слабее.

А потому в его сердце сумела пробраться любовь. Он полюбил невольницу, маленькую девочку по имени Деляре. Она не любила старого хана, однако, сумела разбудить в нём человеческие чувства. Деляре прожила мало, через некоторое время она умерла в неволе.

Очень тосковал хан Крым-Гирей. Он вызвал к себе мастера, который сумел бы воплотить в жизнь его боль. Мастером этим был иранец по имени Омер. Хан попросил Омера, чтобы тот заставил камень заплакать. Омер согласился, сказав, что раз заплакало сердце Крым-Гирея, то и камень сможет заплакать. Так и появился Сельсевиль - Фонтан слёз, который плачет уже много лет.

Побывавший в этих местах А.С. Пушкин изложил эту историю несколько иначе. В его версии девушку зовут не Деляре, а Мария. И девушка эта - пленная полячка. Здесь появляется и новое действующее лицо, которого нет в легенде - Зарема, одна из жён хана. Она любит Гирея и ревнует его к Марии, которая теперь заняла сердце властителя. Мария, как и Деляре в легенде, совершенно не испытывает к хану никаких чувств. Зарема умоляет Марию вернуть ей хана. Польской девушке не хочется жить в гареме, она желает умереть. В итоге юная невольница действительно отправляется в мир иной, Зарему приказывают утопить, а хан приказывает Омеру высечь из мрамора фонтан, который будет плакать.

Сказание о заплакавшем камне

Сельсебиль в Коране - это источник, из которого пьют воду души умерших. И он не зря вдохновил Александра Сергеевича на написание поэмы. Любой, кто подходит к фонтану, остаётся там хотя бы ненадолго, очарованный красотой этого произведения искусства. Омер действительно был мастером своего дела. Он вырезал на мраморе цветок, в середине него - глаз, из которого и вытекают слёзы, которые медленно сказываются вниз, из чаши в чашу.

Почему не изобразить плачущего человека? Всё просто: ислам запрещает изображать людей. А потому вы не найдёте в восточных росписях по ткани или камню никаких человеческих фигур.

Мастер Омер показал в своём фонтане, как человек переживает боль. Слёзы, которые капают из мраморного цветка, падают в Чашу сердца - самую верхнюю, большую. Вскоре время залечивает рану, боль становится слабее, а потому слёзы теперь капают в пару чаш поменьше. Но если ты действительно дорожил тем, по ком плачешь, то боль всё равно воскреснет: милый образ вновь появится в твоей памяти, и слёзы польются в среднюю большую чашу. Это будет происходить вечно, вплоть до твоей смерти.

Человеческую жизнь символизирует спираль у подножия Сельсебиль. Вот так мастер Омер действительно заставил камень плакать.

Фонтан украшают две надписи. Первая находится вверху - это стихотворение, написанное поэтом Шейхийя, прославляющее хана Крыма-Гирея. Оно гласит: «Слава всевышнему, лицо Бахчисарая опять улыбнулось; милость великого Крым-Гирея славно устроила. Неусыпными его стараниями вода напоила эту страну, а при помощи аллаха он успел бы сделать еще и больше. Он тонкостию ума нашел воду и устроил прекрасный фонтан. Если кто захочет (проверить), пусть придет; Мы сами видели Шам (Дамаск), Багдад. О шейхи! Кто будет утолять жажду (тому) пускай самый кран языком своим скажет хронограмму: Приди! Пей воду чистейшую, она приносит исцеление». Вторая надпись находится снизу, она представляет собой стих из суры Корана. «Там (в райском саду) праведные будут пить воду из источника, называемого Сельсебиль»

После того, как Пушкин написал в своей поэме о двух розах, принесённых в дар фонтану, рабочие музея, который находится сейчас во Дворце, ежедневно кладут у Фонтана слёз две свежие розы.

Сказание об истоках

Появился этот фонтан в 1764 году. И он не всегда стоял там, где сейчас - во внутреннем дворе Ханского дворца. Изначально Фонтан слёз располагался неподалёку от кладбища, на садовых террасах. Во внутренний дворик его переместили при Потёмкине. Возле кладбища Сельсебиль находился не зря, ведь фонтаны такого типа имею культовое значение, и располагают их обычно на святых местах, коими являются и места упокоения.

Под впечатлением Крыма, его природы и преданий, А. С. Пушкин в период южной ссылки кроме «Кавказского пленника » написал ещё поэму «Бахчисарайский фонтан».

В этой поэме влияние Байрона сказалось в попытке Пушкине заимствовать у английского писателя манеру изображать южную природу, восточную жизнь, словом, «местный колорит» и «этнографический колорит». «Слог восточный, – пишет Пушкин, – был для меня образцом, сколько возможно нам, благоразумным, холодным европейцам. Европеец и в употреблении восточной роскоши должен сохранять вкус и взор европейца. Вот почему Байрон так прелестен в «Гяуре» и в «Абидосской невесте». «Бахчисарайский фонтан», – говорит Пушкин, – отзывается чтением Байрона, от которого я с ума сходил».

Пушкин. Бахчисарайский фонтан. Аудиокнига

Но дальше этих воздействий на манеру письма влияние Байрона не шло. Ни один из героев «Бахчисарайского фонтана» не может быть отнесен к «байроническим», ни один не отличается даже чертами «Кавказского Пленника». Впрочем, современники поэта умудрились увидеть черты байронизма в образе Хана Гирея, который после смерти Марии и казни Заремы, сделался мрачным, и в то же время, разочарованным и тоскующим... Когда ему приходилось «в бурях боевых» носиться по бранному полю «мрачным» и «кровожадным», иногда «безотрадный пламень» вспыхивал в его сердце и вдруг делал его бессильным, сабля, поднятая в пылу битвы, оставалась тогда неподвижной, и могучий Гирей делался слабее ребенка. Но только упорное желание связать Пушкина с Байроном могло находить «Бахчисарайский фонтан» «байроническим» по духу.

Критика с восторгом приветствовала «Бахчисарайский фонтан». Все были поражены удивительной картинностью произведения, его гармоничным стихом. Герои поэмы, Гирей и Зарема, показались некоторым критикам столь близкими к героям Байрона, что один критик утверждал: «Хан Гирей составлен по героям Байрона настолько чувствительно», что «самые движения Гирея, самые положения подражательны». Гораздо справедливее были указания других на то, что в этой поэме Пушкин только в «манере письма» следовал за английским писателем.

Сильные нарекания в русской критике вызвало предисловие к пушкинской поэме, написанное князем Вяземским и представлявшее собою защиту романтизма против нападения ложноклассиков . Защита была не из сильных, так как сам Вяземский еще не понимал сути течения романтизма. Но он довольно верно указал недостатки старой писательской школы. Однако важным стало то, что, начиная с этого произведения, Пушкин был, так сказать, «официально», признан «романтиком».

Широкое и расплывчатое наименование «романтизма» вернее подходит к «Бахчисарайскому фонтану», чем «байронизм». Столь же «романтическим», а не «байроническим» произведением может быть названа третья написанная в южной ссылке поэма Пушкина – «Братья-разбойники». Примыкая своим сюжетом к «Шильонскому узнику» Байрона (два брата заключены в тюрьме; болезнь и смерть младшего на глазах у старшего), это произведение не имеет в чертах героев ничего специфически-байронического. Как и в Хан Гирее, так и в разбойниках, героях этой третьей поэмы, изображены личности крупные, сильные в «романтическом вкусе», но «мировой скорби» в их настроениях нет.

Сравнительно с «Русланом и Людмилой » все три поэмы периода южной ссылки Пушкина более сложны в литературном отношении. В «Руслане и Людмиле» нет ни разработки характеров, ни драматизма, ни картин природы. Все это появляется лишь в трех следующих пушкинских поэмах. «Кавказский пленник» еще относится к субъективному творчеству, так как Пушкин изобразил в его герое собственные настроения. Остальные поэмы «объективны» по манере письма, и «Бахчисарайский фонтан» выделяется среди них особой драматичностью. Сцена появления Заремы в комнате Марии принадлежит к первым удачным опытам Пушкина в драматическом роде. Вместо лёгкой, шаловливой сказки («Руслан и Людмила») получились первые психологические очерки, указывающие на быстрый рост художественного уровня Пушкина.

Романтическим героем, а точнее, антигероем, в поэме является Гирей. Индивидуализм его подчеркивается Пушкиным с самого начала. Считаясь только со своей волей и желаниями, Гирей попирает права, чувства и достоинства других людей. Трагический финал для подобного героя закономерен - он сам его предрекает. «Гений и злодейство - две вещи несовместные», - скажет Пушкин в «Моцарте и Сальери», и это в равной степени относится к герою «Бахчисарайского фонтана». Закон мировой гармонии предопределяет, что, посеяв в чужих краях смерть, горе и разрушение, Гирей сам же пожинает подобное (сравн. со «Сказкой о золотом петушке», где «расплата» Додона предрешена уже в первых строках, где сообщается, что «смолоду был грозен он, и соседям то и дело наносил обиды смело»). Счастье и любовь не могут строиться на дурных поступках и чувствах. Если в основу здания будет положен гнилой фундамент, здание рано или поздно рухнет (сравни с отказом Маши после, венчания с Верейским ехать с Дубровским - в «Дубровском», или отказ Татьяны изменить мужу - в «Онегине»). Мария не может полюбить Гирея по определению. Герой-индивидуалист, занятый лишь собственными чувствами и желаниями, глухой к страданиям других людей, не может расчитывать на любовь с их стороны. Любовь, по Пушкину, это состояние души, вдохновение, которое по природе своей дает больше, чем требует. Гирей не способен на такое чувство. Отсюда вполне логична та страсть, которой пылает по отношению к нему Зарема. Страсть Заремы, хотя и сильна, также индивидуалистична. Она в первую очередь стремится безраздельно владеть объектом своего чувства, не считаясь с его чувствами и желаниями (что находится в прямом противоречии с гуманистическим мировоззрением Пушкина: см., напр., стихотворение «Я вас любил...»). Кроме того, страсть Заремы с самого начала обречена на трагический финал, так как она «забыла веру прежних дней» и то, какие страдания были посеяны Гиреем в ее родной земле. Таким образом, герой-индивидуалист получает подобное же, он словно оказывается перед зеркалом, которое, отражая взгляд медузЫ-горгоны, убивает ее же саму.

Ho для Пушкина важно также и то, что эту ответственность с героем-индивидуалистом разделяют и совершенно невинные люди. По Пушкину, герой-индивидуалист, как и любая личность, вполне волен сам решать свою судьбу, но - не распоряжаться чужими. Однако на деле этого не получается. Глубина пушкинского проникновения в проблему в том и состоит, что он вскрыл саму суть индивидуалистического взгляда на мир, его пагубность и изначальную порочность. По Пушкину, любой герой-индивидуалист неизбежно начинает распоряжаться чужими судьбами, так как вся его система взглядов антигуманна и античеловечна по самой своей сути. Поэтому, живя в мире, гуманистическом по своей природе, герой-индивидуалист, чья философия противоположна самой сути мирового устройства, неизбежно будет нести разрушения и по отношению к окружающему миру, и по отношению к тем людям, которые так или иначе сталкиваются с таким героем. Герой-индивидуалист не несет ответственности за других людей, он не несет ответственности даже за последствия совершаемых им же поступков, поскольку система координат индивидуалистического мировоззрения начинается с «я» героя и им же заканчивается. Отсюда картина всеобщего запустения, которую видит автор на месте бывшего гарема, вполне закономерна. Герой-индивидуалист, уходя из жизни, ничего не оставляет после себя, за исключением разрушений и горя, которые, как раны, вскоре заживают, потому что любая болезнь рано или поздно проходит.

He случайно поэт заканчивает поэму своего рода гимном южной природе, которая вся пропитана солнцем, радостью и жизнью. Жизнеутверждающий мотив, голос самой природы, мощно звучащий в конце, показывает, что вся история, произошедшая здесь, сродни страшному сну, наваждению, теперь уже, впрочем, полузабытому (сравни с «Метелью» и «Гробовщиком» из «Повестей Белкина»).