Предикативы (слова категории состояния , безлично-предикативные слова , слова состояния , предикативные слова , предикативные наречия ) - слова, обозначающие статическое состояние и выступающие в функции сказуемого (предиката) безличного предложения . Термин «предикатив» был введён чешскими лингвистами во второй половине XX века и применялся к той группе слов, которая в русской лингвистической литературе ранее получила название «категория состояния».

История понятия

Впервые термин «категория состояния» ввёл Л. В. Щерба в статье «О частях речи в русском языке» (1928) . Ряд учёных вслед за Виноградовым определяли категорию состояния как особую часть речи .

Поэтика предикатива

Предикативы активно используются авторами в качестве текстообразующего средства при создании поэтических произведений . Среди поэтов ХХ в. к словам категории состояния обращались Иннокентий Анненский , Марина Цветаева , Анна Ахматова , Николай Гумилев , Осип Мандельштам , Белла Ахмадулина , Вероника Тушнова и др. При этом функционирование слов данной части речи в поэтических системах каждого из авторов уникально. Характер отбора предикативов напрямую зависит от индивидуального стиля того или иного автора. Слова категории состояния позволяют поэтам точно и полно отразить внутренний мир лирических героев, передать их этические и эстетические предпочтения.

Предикатив в эсперанто

Основное отличие предикатива в эсперанто от русского предикатива состоит в том, что в эсперанто именная часть сказуемого всегда имеет форму простого именительного падежа , например: Mi fariĝis kuracisto (Я стал врачом).

По своему значению слова категории состояния делятся на несколько разрядов:

1. Слова, обозначающие психическое и физическое состояние живых существ, состояние природы, окружающей среды и обстановки: а) психическое состояние человека: досадно, совестно, боязно, весело, грустно, жалко, смешно, обидно, страшно, скучно; б) волевое состояние: лень, охота, неохота, неволя; в) физическое состояние живых существ: больно, тошно, душно, противно; г) состояние природы, окружающей среды и обстановки: темно, светло, морозно, дождливо, ветрено, уютно, чисто, грязно, сыро, тесно.
2. Слова, обозначающие состояние с модальной окраской, т. е. заключающие в себе значение необходимости, возможности, долженствования: можно, нужно, возможно, должно, необходимо, надобно, надо, угодно, нельзя.
3. Слова, обозначающие оценку состояния или положения. Оценка может быть относительно протяженности во времени и пространстве: поздно, рано, время, пора, далеко, близко, низко, высоко; с точки зрения психологической, морально-этической: удобно, плохо, хорошо, трудно, легко, грех, ужас, стыд, позор; со стороны зрительного или слухового восприятия: видно, слышно.

Некоторые слова категории состояния являются многозначными и входят в несколько разрядов: плохо, холодно, жарко и т. п. Ср.: Плохо человеку. Когда он один (1 а). Плохо на улице во время осеннего дождя (1 г). Плохо, что не признаётся в содеянном (3). В зависимости от соотношения с другими частями речи слова категории состояния делятся на две группы: 1) безлично-предикативные слова на «о» в форме наречий и прилагательных: тихо, радостно, весело, страшно, ясно и др.; 2) безлично-предикативные слова в форме существительных: пора, грех, срам, стыд, неволя, мука, беда, лень, позор и т. п. Кроме того, существует целая группа слов категории состояния, которые не имеют омонимов среди других частей речи: боязно, надобно, стыдно, невдомек и т. п. При переходе в безлично-предикативные слова имён существительных последние теряют не только значение предметности, но и формы рода. Числа, падежа. Например: Жаль было расставаться. Лень было подняться. В данных предложениях на потерю форм рода словами категории состояния указывает отсутствие согласования со связкой «было». Место причастия, деепричастия и слов категории состояния в системе частей речи. Нет единого мнения о том, какое место занимают причастия, деепричастия и слова категории состояния в системе русского языка. Некоторые лингвисты выделяют их как отдельные части речи, у которых есть свои грамматические категории и синтаксические функции. Но, в то же время, близость причастий и деепричастий к глаголам позволяет говорить о них как об особых формах глаголов и не выделять их в отдельные части речи. По этой же самой причине о словах категории состояния часто говорят как о предикативных наречиях - особой разновидности наречий.

// Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». - № 2. - М.: Изд-во МГОУ, 2009.

А) Общая характеристика

Сложного предложения

Сложное предложение – полипредикативная коммуникативная единица, а) являющаяся объединением двух или более предикативных частей (см.), связанных по смыслу (см. смысловое единство сложного предложения ), интонационно (см. интонационное единство сложного предложения ), с помощью союзов, союзных слов и других структурных средств (см. структурное единство сложного предложения ), б) выполняющая единую коммуникативную функцию (см. коммуникативное единство сложного предложения ).

Предикативная часть сложного предложения ­– составная часть сложного предложения, по своей структуре и составу равная простому предложению.

Смысловое единство сложного предложения обеспечивается за счет смысловых отношений, реализуемых между предикативными частями сложных предложений и объединяющих их в единое содержательное целое, – отношений перечислительных, противительных, объектных, определительных, различных типов обстоятельственных, а также отношений присоединительных и пояснительных.

Интонационное единство сложного предложения создается за счет связующей функции интонации. Все неконечные части сложного предложения не обладают интонационной завершенностью, они произносятся с повышением тона. Интонационная завершенность сложного предложения в целом отмечается единой интонацией конца, которая реализуется при произнесении конечной, заключительной части сложного предложения. Например: Я не знаю, где граница меж товарищем и другом; Что же мне делать одному, если вы все уходите?; Такая хорошая погода установилась, когда вы приехали! Интонационное единство свидетельствует о коммуникативной однотипности всего сложного предложения в целом. Интонационное единство – это признак наиболее распространённого, типового сложного предложения.

Структурное единство сложного предложения создается прежде всего связующими средствами – союзами сочинительными и подчинительными, союзными словами, порядком расположения. предикативных частей, входящих в состав сложного предложения. Структурное единство сложных предложений поддерживается также иными структурными показателями: например, неполнотой одной из частей, местоимёнными словами, частицами и некоторыми другими языковыми средствами. См. также: Типы связи предикативных частей сложного предложения.

Коммуникативное единство сложного предложения заключается в том, :что сложное предложение в целом выполняет единую коммуникативную функцию – либо функцию сообщения информации и является повествовательным, либо запрашивает информацию и является вопросительным, либо побуждает собеседника к каким-либо действиям и в целом является побудительным. Коммуникативное единство свойственно абсолютному большинству сложных предложений.

Типы связи предикативных частей сложного предложения – для связипредикативных частей в составе сложного предложения используются три типа связи – сочинение (см.), подчинение (см.) и бессоюзие (см.).

Сочинение – тип связи предикативных частей сложного предложения, выражаемой с помощью сочинительных союзов: Взошло солнце, и в лесу началась обычная жизнь .

Подчинение – тип связи предикативных частей сложного предложения, выражаемой с помощью подчинительных союзов (Было слышно, как шуршит в кустах дождь ) и союзных слов (см.) .

Союзное слово – местоименное слово, используемое в сложноподчинённом предложении для связи придаточного предложения с главным. В роли союзных слов выступают относительные местоимения кто, что, который, чей, какой, сколько и местоимённые наречия где, куда, откуда, как, зачем, отчего, почему и др. (см. также в разделе «Сложноподчинённое предложение»).

Бессоюзие – тип связи предикативных частей сложного предложения, выражаемой без посредства союзов и союзных слов, с помощью только интонации (Биться в одиночку – жизни не перевернуть ).

Вопрос о природе составных компонентов сложного предложения ши­роко дискутируется в современной теории синтаксиса сложного предложе­ния. Решение этого вопроса зависит от подхода к пониманию предложения вообще.

Исследование варьирования словопорядка невозможно без пред­ставления о современном композиционно-синтаксическом подходе к сущно­сти предложения и текста. Необходимо рассматривать варьирование распо­ложения компонентов как внутри самого предложения, так и аспекты его партитурной характеристики. Рассмотрение данной проблемы предполагает определение коммуникативного статуса сложных предложений, т.е. являются ли они одной или несколькими коммуникативными единицами.

Особенность сложного предложения состоит в том, что оно представ­ляет собой сверхсложный знак, отображающий не одну ситуацию реальной действительности, а минимум две, которые вместе образуют единую слож­ную ситуацию. Различия в трактовке природы компонентов сложного пред­ложения объясняются, в первую очередь, исходными позициями авторов. Лишь многоаспектный подход к изучению сложного предложения позволит ответить на поставленный вопрос.

По данному вопросу не существует единой точки зрения. Многие лин­гвисты, в частности, Н.С. Поспелов, С.Г. Ильенко, В.А. Белошапкова, А.Ф. Кулагин, Л.В. Шешукова разделяют мнение о цельности сложного предло­жения. Исследователи обосновывают мнение о коммуникативном единстве сложноподчиненного предложения наличием одного коммуникативного за­дания, коммуникативной несамостоятельности его частей, «функционирова­нием в качестве цельных коммуникативных единиц, имеющих единое инто­национное и словопорядковое оформление» [Белошапкова 1968: 147].

Совершенно иной подход основан на положении, согласно которому сложное предложение не является цельной коммуникативной единицей, т.е. его части самостоятельно выражают значение отдельных коммуникативных единиц. Разделяя данное мнение, И.П. Распопов отмечает, что сложноподчи­ненные предложения могут представлять как одну коммуникативную едини­цу, так и их совокупность, образующуюся посредством интеграции, ступен­чатого слияния, контаминации, контактного и свободного сложения. Это обусловливается связью частей сложноподчиненного предложения, поряд­ком их следования и лексико-грамматическим содержанием [Распопов 1973: 167]. Сторонники данного подхода полагают, что дополнительные ступени актуального членения осуществляются в пределах конструктивных частей сложного предложения, т.е. в пределах главной и придаточной частей [Кры­лова 1965; Откупщикова 1966].

Несколько иной точки зрения придерживается С.П. Олейник. Она по­лагает, что при интеграции и ступенчатом слиянии двух коммуникативных единиц «создается не их механическая сумма, а новое (соединившее в себе две коммуникативные единицы «ступенчато слитое» из них) коммуникатив­ное образование более сложного и высокого порядка, чем каждая из единиц, его образующих, и чем их простая сумма» [Олейник 1976: 14]. Автор прихо­дит к выводу, что на конструктивно-синтаксическом уровне сложноподчи­ненное предложение можно представить как образованное из двух простых, но не в коем случае не являющееся их суммой, а представляющее собой но­вую конструктивную единицу, которая, так или иначе изменяя составляющие ее единицы, приспосабливает их для функционирования уже не в качестве самостоятельных предложений, а в роли частей сложноподчиненного пред­ложения. Языковед проводит аналогию с коммуникативной структурой сложноподчиненного предложения, представляет ее как образованную из двух коммуникативных единиц. Однако общее коммуникативное задание выполняемое этой единицей, не соответствует сумме двух коммуникативных заданий. Данный факт не исключает возможности наличия дополнительных к основному коммуникативных заданий.

Большинство лингвистов признают факт многоярусности актуального членения сложноподчиненного предложения [Адамец 1966; Крылова 1970; Вардуль 1967; Ковтунова 1973]. Под многоярусностью актуального членения предложения исследователи понимают способность его компонентов (обыч­но ремы) «в свою очередь члениться на второстепенные тему и рему», соот­несение которых обязательно реализует дополнительный аспект основного коммуникативного задания [Ковтунова 1973: 14-15].

Принцип ступенчатости актуального членения предложения заключа­ется в следующих положениях:

1) первая ступень актуального членения предложения состоит в рас­пределении его на тему и рему, в процессе которого участвуют все единицы порядка слов. Следует подчеркнуть, что в сложном предложении придаточ­ная часть участвует всем своим составом как одна единица порядка слов;

2) словопорядок внутри придаточной части, в отличие от порядка слов главной части, не участвует в оформлении актуального членения всего слож­ного предложения, т. е. актуального членения первой ступени. Порядок слов придаточной части оформляет актуальное членение не первой, а последую­щих ступеней членения;

3) на второй и последующих степенях актуального членения реализу­ется дополнительное к основному коммуникативное задание. Многоступен­чатое актуальное членение предложения представляет собой иерархическую структуру: каждая ступень актуального членения предложения является под­чиненной предыдущей.

В некоторых исследованиях мы сталкиваемся с точкой зрения, соглас­но которой в определенных типах сложноподчиненных предложений первая ступень актуального членения соответствует формально-грамматическому членению на главную и придаточную части, т.е. коммуникативное задание реализуется соотнесением главной и придаточной части [Откупщикова 1966: 9; Елфимова 1976: 69; Шешукова 1974: 45].

При изучении сложноподчиненного предложения с точки зрения осо­бенностей его смысловой структуры необходимо учитывать определенное взаимодействие его компонентов. Согласно концепции В.В. Щеулина, ком­поненты сложного предложения взаимодействуют, «во-первых, как состав­ные части единства, выполняющие свойственные им функции, во-вторых, как структурные строевые единицы на фоне организации всего сложного предложения, признаком которой является развертывание структуры по принципу последовательного (линейного) расположения компонентов, из ко­торых последующий отвечает или не отвечает на валентные потребности предыдущего, наконец, в-третьих, как смысловые единицы, следствием чего является в конечном счете создание особых семантических типов сложного предложения» [Щеулин 1985: 81].

В связи с данным положением исследователь выделяет три аспекта связи компонентов сложноподчиненного предложения:

1) семантико-грамматический аспект связи (семантико-грамматическое соотношение) компонентов, суть которого заключается в характере направ­ленности влияния (обусловленности) компонентов, определяемой логикой взаимодействия компонентов как носителей типового значения;

2) линейно-синтаксический аспект связи (линейно-синтаксическое со­отношение) компонентов, отражающий обязательность / необязательность следующего за первым (в линии развертывания) компонента;

3) смысловой аспект связи (смысловое соотношение) компонентов, дающий представление о типовом значении сложного предложения.

В. В. Щеулин отмечает, что аспекты связи компонентов сложного предложения не существуют изолированно друг от друга и могут быть обо­собленно рассмотрены лишь в целях необходимости исследования. Кроме того, автор определяет следующие параметры смыслового соотношения ком­понентов: лексико-грамматические показатели связи, местоположение компо­нентов, соотношение глагольных форм, конкретное содержание сложного пред­ложения, грамматические средства в совокупности с лексическим составом предложения.

Таким образом, актуальное членение определяется не только внешними для него факторами, то есть ситуацией речи, коммуникативным заданием, но и предопределяется стоящими внутри предложения факторами, то есть формаль­ной организацией и лексико-семантической устроенностью предложения.

В отличие от простого предложения, «единицами» порядка компонен­тов в сложноподчиненном предложении являются составляющие его части -главная и придаточная, способные выполнять функции компонентов акту­ального членения. Тот или иной порядок следования частей выражает опре­деленный тип актуального членения. Другими словами, порядок частей ока­зывается значим на двух уровнях организации сложного предложения, по­скольку и на уровне структурной организации сложного предложения поря­док частей является одним из средств выражения синтаксических отноше­ний.

Таким образом, тенденция увеличения объема, синтаксической протя­женности, возрастания денотативной и семантической наполненности стано­вится более очевидной, когда в связи начинают вступать предикативные еди­ницы. Для удержания их в рамках одного синтаксического образования на этом синтаксическом ярусе необходимо, чтобы объединяющие части обна­руживали по возможности большую семантическую и формальную несамо­стоятельность, чтобы подчеркивалась их неавтономность. Этой же цели слу­жат все те деформации, которые наблюдаются в сложноподчиненном пред­ложении, когда одна или обе взаимодействующие части приобретают отли­чия от самостоятельных предложений. Благодаря этому предикативность и денотативное наполнение частей такого сложного предложения хотя и обна­руживают стремление к дезинтеграции целого, но оказываются настолько слабыми, что не разрушают синтаксической монолитности сложноподчинен­ного предложения [Леденев 2001: 60].

А.М. Пешковский определяет отличие сложноподчиненных предложе­ний от сложносочиненных в характере отношений: обратимые отношения присущи для сложносочиненных предложений, необратимые - для сложно­подчиненных [Пешковский 1956]. Другими словами, исследователь усматри­вает специфику сложносочиненного предложения в его обратимости, т.е. принципиальной возможности взаимной перестановки предикативных частей относительно друг друга (при сохранении союза на прежнем месте) без изме­нения смысла высказывания:

Хлопали железно плащ-палатки под ветром, стучали зубами раненые, гудел чугунно и утробно в люке танка ветер (В.Астафьев. Пастух и пастуш­ка). - Ср.: Стучали зубами раненые, хлопали железно плащ-палатки под ветром, гудел чугунно и утробно в люке танка ветер или Гудел чугунно и утробно в люке танка ветер, хлопали железно плащ-палатки под ветром, стучали зубами раненые.

Однако это положение не всегда находит подтверждение в исследуе­мом нами материале. В частности, неправомерность применения данного принципа наблюдается в тех случаях, когда речь идет о естественной после­довательности событий:

В это время дверь быстро распахнулась, и вошел высокий, необыкно­венно стройный человек в синей черкеске тонкого сукна (А.Толстой. Хожде­ние по мукам).

При изменении расположения предикативных частей сложносочинен­ного предложения изменяется и смысл высказывания: Вошел высокий, не­обыкновенно стройный человек в синей черкеске тонкого сукна, и в это вре­мя дверь быстро распахнулась. Приведем аналогичные примеры:

Неожиданно открылась дверь в комнату Ивана, и вошло множество народа в белых халатах (М.Булгаков. Мастер и Маргарита). - Ср.: Вошло множество народа в белых халатах, и неожиданно открылась дверь в ком­нату Ивана.

Настя вынула из печки дымящийся чугун, и хата наполнилась запахом вареной картошки (Н.Сухов. Казачка). - Ср.: Хата наполнилась запахом ва­реной картошки, и Настя вынула из печки дымящийся чугун.

Кроме того, едва ли можно полностью согласиться с положением А.М.Пешковского о необратимости сложноподчиненного предложения, т.е. принципиальной невозможности взаимной перестановки предикативных час­тей относительно друг друга (при сохранении союза на прежнем месте) без изменения смысла высказывания. Так, в сложноподчиненном предложении Как жахнула граната, он уже не слышал (В.Астафьев.

Пастух и пастушка) при изменении последовательности придаточной и главной частей смысл предложения не изменяется, однако нарушается тема-рематическое членение и теряется некоторое акцентирование: Он уже не слышал, как жахнула гра­ната. Проиллюстрируем это положение аналогичным примером:

Было нехорошо, что усиливался ветер (А.Толстой. Хождение по му­кам). - Ср.: Что усиливался ветер, было нехорошо.

Смысл второго предложения остался прежним. В этом случае актуализируется главное предложение, а придаточное отходит на второстепенный план.

Таким образом, изменение порядка следования сегментов это и есть проявление обратимости в синтаксической системе языка. Как показывает фактический материал, обратимость можно обнаружить на всех ярусах син­таксиса.

В рамках сложного предложения усиливается тенденция собственно композиционного оформления структурных и смысловых отношений. Слож­носочиненное предложение, бессоюзное предложение, присоединительные конструкции представляют собой проявление дезинтеграции синтаксических структур предшествующего уровня:

На улице послышался скрип возов, и Ванюшка бросился к окну (И.Акулов. Касьян Остудный).

Москва сильно опустела за это лето, - война, как насосом, выкачала мужское население (А.Толстой. Хождение по мукам).

Едва ли можно согласиться с утверждением о самостоятельности пре­дикативных частей этих предложений. Эта самостоятельность носит лишь относительный характер. Так, первое сложносочиненное предложение явля­ется полипропозициональным, оно осложнено причинно-следственными от­ношениями, которые выражены имплицитно: на улице послышался скрип во­зов, являющееся причиной, и Ванюшка бросился к окну - следствием.

Порядок следования частей является одним из средств выражения кау-зативности в синтаксисе [Леденев 2001: 98]. С точки зрения теории изофунк-циональности, инвариантной структурой каузативных конструкций является сложноподчиненное предложение, семантическая структура которого экс­плицирована формально. Исходя из этого положения, нам представляется возможным восстановить рассматриваемое сложносочиненное предложение до базисной структуры, т.е. преобразовать в детерминантную конструкцию: На улице послышался скрип возов, вследствие чего Ванюшка бросился к окну.

При рассмотрении актуального членения таких конструкций обнару­живается, что его тема-рематичесокое членение всегда проходит на границе детерминантной конструкции. В причинно-следственных конструкциях де-терминантная конструкция причины всегда выступает в функции темы, вся остальная часть конструкции (следствие) является ремой.

Изменение последовательности предикативных частей изначального варианта предложения и, тем самым, перестановка причинного и следствен­ного компонентов приводит к утрате причинных связей и появлению значе­ния перечисления: Ванюшка бросился к окну и на улице послышался скрип во­зов.

Одним из вопросов, требующих рассмотрения, является различие меж­ду бессоюзной и союзной связью. Использование бессоюзной связи вместо союзной сочинительной и подчинительной определяет одну из основных тенденций в синтаксисе второй половины XX века - тенденцию к синтакси­ческому слиянию. При определении бессоюзной связи мы разделяем пози­цию Н.С.Поспелова, В.А.Белошапковой, Е.А.Покровской и других исследо­вателей, которые доказывают самобытность бессоюзного сложного предло­жения. В частности, Е. А.Покровская исходит из того, что бессоюзное слож­ное предложение отличается от союзных типов не только способом выраже­ния связи, но и ее характером: это недифференцированная связь. В бессоюз­ном сложном предложении предикативные единицы характеризуются не грамматической зависимостью друг от друга, а определенным соположением [Покровская 2001: 295]:

Шли - каждому было видно, какое Ефрем оказывает жене своей поч­тение (С.Залыгин. Соленая Падь).

При преобразовании этой структуры в сложноподчиненное предложе­ние (Когда они шли, каждому было видно, какое Ефрем оказывает жене своей почтение.) воспроизводится четкое синтаксическое членение и иерар­хическая организация предложения. В предложении же из романа С. Залыгина иерархическая организация предложения выражена имплицитно и при этом утрачено четкое членение предложения, предикативная часть за­меняется однородным сказуемым. Таким образом, синтаксическое слияние проявляется в вытеснении подчинительной связи бессоюзной. В этом отно­шении интерес представляют наблюдения Е.А.Покровской [там же: 297]. Для сравнения автор приводит следующие примеры:

Шел он до троллейбуса медленно, гуляючи. И правильно, уставать на­чинаешь с дороги... (Ю.Крелин. «На что жалуетесь, доктор?»).

Шел он до троллейбуса медленно, гуляючи. И правильно: уставать на­чинаешь с дороги...

Шел он до троллейбуса медленно, гуляючи. И правильно, потому что уставать начинаешь с дороги.

Е. А. Покровская отмечает, что в сложноподчиненном предложении грамматической семантике четко соответствует грамматическая структура, т. е. соблюдены разделение на главную и придаточную части, присутствует подчинительный союз, эксплицирующий грамматическую зависимость и синтаксические отношения. В бессоюзном предложении размыты границы четкого синтаксического членения на главную и придаточную части в соответствии с семантикой: факт - причина. Стирается четкость иерархии, однако причинные отношения эксплицированы интонацией и пунктуацией. Явление синтаксического слияния наиболее очевидно, как замечает автор, проявляются в тексте Ю.Крелина. В этом случае причинные отношения между частями теряют эксплицитное грамматическое, интонационное и пунктуационное выражение.

Вслед за Ю. Ю. Леденевым, мы рассматриваем сложносочиненные и бессоюзные предложения как своеобразные сочетания простых предложе­ний. Мы исходим из того, что критерием синтаксической самостоятельности в ряду других критериев считается автосемантичность предложения. Однако совершенно ясно, что подлинной автосемантичностью предложение может обладать лишь в случае своего изолированного употребления, когда ни это слово, ни это предложение не обладают смысловой и синтагматической со­пряженностью с подобными ему словами или предложениями. Тем не менее, ни слово, ни предложение обычно не обладают абсолютной независимостью от своего окружения [Леденев 2001: 83]. Это утверждение можно подтвер­дить следующими примерами:

Я взглянул на небо. Вот, оказывается, для чего Харитону Устименко не ремонтировали крышу кабины. Так лучше наблюдать, что делается над головой, не останавливая машины и не покидая руль (И.Падерин. Ожоги

В помещении теперь находилась охрана штаба и часть пулеметной команды. Тоже правильно. До холодов вполне в складе можно было жить, а поставить печурки и зиму коротать (С.Залыгин. Соленая Падь).

Пейзаж пошел повеселее. Больше зелени. Много белых хат и аккурат­ных домиков. На прудах, озерах и вдоль рек - птицы (С.Баруздин. Само со­бой).

Определение причинно-следственных и причинных отношений вызы­вает особую трудность, когда нет формальных показателей, т.е. союзов и со­юзных слов. В таких случаях существенное значение приобретает порядок расположения сегментов. В частности, причинные отношения функциони­руют в тех случаях, когда предложение, содержащее сообщение о причине находится в постпозиции по отношению к предложению, содержащему со­общение о следствии:

Оккупанты не успели - 19 января 1944 года Новгоров был освобожден (А.Лауринчюкас. Вечные березы).

Оказалось, что мы живем по соседству - из окна моего кабинета можно увидеть его окна (Е.Долматовский. Зеленая брама).

Один из лазаретов Подвысокого пришлось разместить в овчарне - в школе, в сараях, в хатах уже не оставалось места (там же).

При изменении порядка расположения предложений реализуются при­чинно-следственные отношения:

Из окна моего кабинета можно увидеть его окна - оказалось, что мы живем по соседству.

В школе, в сараях, в хатах уже не оставалось места - один из лазаре­тов Подвысокого пришлось разместить в овчарне.

С семантической точки зрения детерминант несет фоновую информа­цию, и таким образом, с точки зрения актуального членения, образует тему высказывания. С коммуникативной точки зрения, предложения с детерми­нантами представляют собой более сложные образования, чем обычные предложения, так как тема-рематическая организация при проявлении детер­минирующего члена приобретает двухъярусную структуру.

С позиций теории изофункциональности, языковая система стремится к неравноправию компонентов. Отношения подчинения пронизывают всю структуру высшего уровня языка - уровня организации коммуникативных единиц и являются одним из системообразующих факторов языка. Это обу­словлено тем, что синтаксические связи и отношения реализуются именно в подчинительных конструкциях; с другой стороны, только отношения подчи­нения реализуют необходимую структуру и смысловую связность текста. При этом отношения подчинения могут простираться от минимальных син­таксических образований до текстовых структур. «Отношения равноправия, -по справедливому утверждению Ю. Ю. Леденева, - вообще свойственны язы­ковой системе постольку, поскольку они являются средством дополнения ос­новной понятийной структуры какими-либо осложняющими факторами, и они в чистом виде просматриваются лишь в явлениях однородности, которые выступают не более чем осложняющими структуру предложения факторами на разных ярусах синтаксиса. Даже на уровне сложносочиненного предложе­ния фактическое равноправие практически уже не прослеживается - всегда проявляются дополнительные отношения неодновременности, зависимости, соположенности и пр. Так, в «чистом» виде отношения равноправия прояв­ляются в конструкциях типа «There is a river, and there is a bridge» (= a river and a bridge), но при любом изменении синтаксического времени, наклоне­ния, дейктических параметров или модальности, эти отношения разрушают­ся: Cp. «There is a river, and there was a bridge. The river and a bridge. There is a river, and there must be a bridge. If there is a river, then there should be a bridge» [Леденев 2001: 56]. Сложноподчиненные предложения эксплицитно включают все необходимые факторы взаимодействия синтаксических сег­ментов. Сложносочиненные же предложения часто можно квалифицировать, по мнению исследователя, как те или иные реализации подчинительных от­ношений, либо как элементы текстовых структур, где перечислительные от­ношения вступают в отношения обусловленности с другими компонентами текста. Сложносочиненные конструкции со значением чистого соединения обусловлены явлением структурной свернутости изофункционального ряда, т. е. их можно назвать инвариантными по отношению к простым предложе­ниям, осложненными однородными членами. Это подчеркивает их возмож­ность трансформации в бессоюзные предложения и в самостоятельные пред­ложения.

II. Особенности строения предикативных частей сложного предложения

При формировании сложного предложения значимыми оказываются некоторые особенности синтаксического устройства предикативных частей, необходимые для их объединения друг с другом.

Соотношение модальных и видовременных планов глаголов - сказуемых

В разных типах СП существуют разные закономерности соотношения глагольных форм предикативных частей. Эти формы могут совпадать (координировать), и некоторые типы сложных предложений могут «состояться» только при координации модально-временных и видовых форм глаголов-сказуемых. Например, бессоюзные сложные и сложносочинённые предложения с перечислительными отношениями одновременности:

Журчит вода, протачивая шлюзы 1 ,

Сырой травою пахнет мгла 2 ,

Последней - Царского Села 3 . (Гум.) - во всех предика­тивных частях сказуемые имеют грамматическое значение реального наклонения, на­стоящего времени; сложноподчиненные предложения со значением гипотетического условия:

Жизнь была бы неполной 1 , если бы в ней совсем не было печали и горя 2 . (Лих.) - сказуемые имеют значение ирреального (условного) наклонения. В других предложениях координация модально-временных планов глаголов-сказуемых - только один из возможных видов их соотношения:

Кому много дано 1 , с того много и спрашивается 2 . (Посл.) (реальн. накл., наст. вр. в обеих частях)

Ср.: Кому много дано 1 , с того много и спросится 2 . (реальн.накл., наст.вр. - I часть; реальн. накл., буд. вр. - II часть)

Кому много дано 1 , с того много и спрашивайте 2 . (I часть - аналогично; II часть - ирреальное повелительное наклонение).

Несовпадение модально-временных планов глаголов-сказуемых может быть одним из возможных видов их соотношения в сложном предложении (см. пример выше). Но оно может быть и строго запрограммировано семантической спецификой предложения. Так, в бессоюзных сложных предложениях условно-следственного типа в первой части значение реального наклонения, во второй - ирреального (повелительного).

Любишь кататься 1 - люби и саночки возить 2 . (Поcл.)

Назвался груздем 1 - полезай в кузов 2 . (Поcл.)

2. Структурный параллелизм - однотипное построение предикативных частей, т.е. одинаковый набор и взаиморасполо­жение членов предложения в предикативных частях. Оно особенно значимо для синтакси­ческой структуры предложений, в которых на разных уровнях их смыслового членения выражаются перечислительно-сопоставительные, противительные, сравнительные смыс­лы:

Где отступаетсяЛюбовь 1 ,

Там подступает

Смерть-садовница 2 . (Цвет.)

3. Лексический повтор в частях сложного предложения обычно значим при реализации тех же смыслов, а также смыслов присоединительно-комментирующих:

Можно ехать на лошади из одного города в другой и написать стихотворе­ние «Зимняя дорога» 1 , как можно лететь в современном самолете и стучать костяшками домино 2 . (Сол.)

Мне дело - измена 1 , Мне имя – Марина 2 . (Цвет.)

4. Неполнота синтаксического состава может иметь место в первой предикативной части - незамещенная синтаксическая пози­ция дополнения при сильноуправляющих глаголах:

Надо желать 1 , чтобы все люди были воспитаны основательно, а не поверхностно 2 . (Ком.)

В конструкциях с изъяснительными смыслами (сложноподчинённых и бессоюзных) эта

позиция всегда замещается последующей частью.

Неполнота во второй (последующей) части восполняется контекстом, которым служит

предыдущая часть:

Идеи всегда изменяют свой вкус 1 , когда ____ превращаются в пищу 2 . (Дольск.)

5. Местоименно-синонимические замены в предикативных частях :

Литературоведение лишь постольку наука 1 , поскольку оно искусство 2 .

6. Элементы лексического наполнения предикативных частей - наречия потому, поэтому, тогда, тотчас, оттого, местоимения это, вот что, ввод­ные слова значит, следовательно, частицы всё оке, тем не менее, ведь и др. в анафори­ческой позиции второй части бессоюзных сложных или сложносочинённых предложений конкретизируют смыслы, не всегда чётко дифференцируемые интонацией или сочини­тельными союзами (поэтому их часто называют лексическими конкретизаторами).

В предложении "Все будет ясно" слово "ясно" - краткое прилагательное или наречие? Ответ справочной службы русского языка Если точнее, то это предикатив.

Разве это так?

Ведь по определению Предикативы (категория состояния, безлично-предикативные слова, предикативные слова, предикативные наречия) - слова, обозначающие нединамическое состояние и выступающие в функции главного члена (сказуемого, предиката) однокомпонентного (односоставного, безличного) предложения.

Но приведенное предложение - двусоставное. Все - подлежащее, будет ясно - сказуемое. Именная часть выражена кратким прилагательным.

Если бы было предложение: Будет ясно тогда ясно было бы предикативом.

В предложении Солнце ясно светило нам в глаза выделенное слово – наречие, так как этот член предложения зависит от глагола-сказуемого, отвечает на вопрос обстоятельства: светило (как?), не изменяется. Если же неизвестная словоформа является сказуемым в безличном предложении, это слово категории состояния: Ясно было, что раненый не мог жить и что последний час его был уже близок.

Я так понимаю, что в двусоставном предложении слово не может быть предикативом.

Значение слова будет ясно. Значение - подлежащее, будет (каково?) ясно - сказуемое.

Все будет ясно. Все - подлежащее, будет (каково?) ясно - сказуемое. Это не безличное, а двусоставное предложение.

Ответ справочной службы русского языка

1. К предикативам относятся слова разных частей речи, причём не во всех своих лексических значениях, а только в тех из них, которые закреплены за употреблением этих слов в функции сказуемого. Из наречий к предикатам относят: 1) слова на -о , соотносительные по значению с качественными наречиями, обозначающие чувство, эмоциональное или физическое состояние, например: весело, грустно, радостно, душно, плохо и т. д.; 2) слова, не соотносительные с качественными наречиями, обозначающие внутреннее состояние, например: совестно, стыдно, тошно и т. д.; 3) слова с модальными значениями должествования,необходимости, возможности, не соотносительные с качественными наречиями, обычно называемые модальными предикативами, например: должно, можно, возможно, надо, нельзя, нужно, необходимо, надобно .

Я что-то не пойму: Грамота объясняет, какие слова относятся к предикативам, а примеры приводятся предикатов.

Словарь лингвистических терминов

именная часть составного сказуемого

ТолкованиеПеревод именная часть составного сказуемого (присвязочный член, предикативный член). Та часть, которая выражает основное значение составного сказуемого. В этой функции выступает любая из именных частей речи в разных падежных формах, причастие, определительно-качественное наречие, междометие с оценочным значением, синтаксически неразложимое сочетание, фразеологический оборот. Лизавета Ивановна была домашнею мученицей (Пушкин). Ярмарка была отличнейшая (Гоголь). Степан Андреевич был умыт и расчесан и собирался одеваться (Л. Толстой). Как некстати было это воспоминание! (Чехов). Она теперь ай-ай-ай (Лесков). Лаврецкому такое множество народу было не по нутру (Тургенев). Отнесение сказуемых, в которых именная часть выражена причастием, наречием, междометием, к числу именных является условным (так как налицо нет “имени”) и основано на близости в данном случае функции этих частей речи к функции имен в роли сказуемого.

Здесь говорится: предикативный член.

Может быть, предикативный член и предикатив - это разные понятия?

Ярмарка была отличнейшая. Разве отличнейшая - это предикатив?

Дело, видно, вот в чем:

В русском языке предикативы можно разделить на две группы: личные и безличные. Примеры личных форм предикативов: Он явился раздетым (явился - это глагольная часть; раздетым - именная, предикатив). Пейзаж красив (глагольная связка опущена, красив - именная часть). Я стал врачом (стал - глагольная часть; врачом - именная). Его выбрали президентом (выбрали - глагольная часть; президентом - именная). Безлично-предикативные слова (слова состояния) употребляются в безличных предложениях. В русском языке следующие части речи могут служить безличными предикативами: предикативные наречия (напр., темно, тесно, плохо) страдательные причастия на -но, -то (напр., накурено, заперто), существительные - время (Время ехать; Не время спорить), грех (Грех смеяться над несчастьем ближнего), досуг, недосуг (Недосуг мне по театрам ходить), лень (Лень заниматься музыкой), охота, неохота (Охота поговорить; Неохота с детьми возиться), пора (Пора идти домой), жаль.

Надо, оказывается, оговаривать, какой это предикатив - личный или безличный.

Все будет ясно. - Здесь ясно - личный предикатив.

Будет ясно. Здесь ясно - безличный предикатив.

предикативный член - то же, что именная часть составного сказуемого.

Значит, их надо различать. Все будет ясно. Будет ясно.

ясно в обоих случаях - предикативный член (именная часть составного именного сказуемого). В первом он выражен кратким прилагательным, а во втором - предикатом (категорией состояния, безлично-предикативным словом, предикативным словом, предикативным наречием).